Седьмой авианосец - Страница 61

Росса весьма раздражало, что адмирал беззастенчиво использует его, но вместе с тем ему и впрямь было интересно услышать ответы на все эти вопросы.

— Это действительно любопытно… — отозвался Росс. — То, что произошло с вашим авианосцем, находится за гранью возможного.

— Благодарю вас, капитан, — адмирал опустил голову и с улыбкой посмотрел на американца. — Приятно слышать комплимент, а искренний он или нет, не столь важно. — Затем Фудзита снова поднял голову, устремил глаза куда-то ввысь и заговорил странным тихим голосом. — Это было долгое испытание. Чудовищно долгое… — Он вздохнул. — Когда в тот роковой день сорок первого года мы оказались в ледовом заточении, я, признаться, усомнился, сумеем ли мы выстоять. Но когда я убедился, какие достойные мужественные люди собрались на этом корабле, то понял: это настоящие самураи и мы не только выживем, но с помощью богов достойно выполним данный нам приказ. — Он снова посмотрел в упор на Росса. — Известно ли вам, что нас заперло в пещере в результате обвала ледника?

— Да, мне рассказывали.

— Нам удалось прорубить во льду два тоннеля, хотя работа была тяжелой и опасной и не обошлось без жертв. Мы отправляли маленькие отряды ловить рыбу, хотя это было связано с риском обнаружения.

— Но внешний вид ваших людей…

— Это как раз просто. Наши моряки были в толстых грубых куртках, да и у живущих в этих краях чукчей восточный тип лица. А как известно, — улыбнулся адмирал, — все азиаты похожи друг на друга как две капли…

— Ваших рыбаков никто не заметил?

— Время от времени, конечно, кто-то попадался им на пути, но никаких проблем не возникало. У нас действовала целая рыболовецкая флотилия. Мы изучили новую среду обитания и сумели к ней неплохо приспособиться.

— Итак, военные моряки стали отличными рыбаками…

— Это не все. Мы основали и усовершенствовали очень неплохую биологическую лабораторию. Учтите, мы провели там более сорока лет.

— Адмирал, те, кто бывал в Беринговом море, знают: там и впрямь неплохо с рыбой. Там есть палтус, лосось…

— Неплохо — не то слово! Превосходно! Мы установили, что там водится до трехсот наименований рыб. Помимо упомянутых вами палтуса и лосося, мы добывали треску, сельдь, сайду, камбалу. — Адмирал откинулся на спинку, тяжело дыша. После нескольких вдохов-выдохов он продолжил: — Мы также добывали тюленей, каланов, моржей. Изредка даже небольших китов. Мы получали все необходимые морские продукты. Кроме того, и в нашей пещере, и за ее пределами имелось немало морских водорослей. Так что с едой у нас не было проблем, капитан.

— Но как же вы поддерживали в порядке орудия, машины, как отрабатывали боевые приемы? Да и ваши летчики, наверное, слишком стары для боевых операций.

Адмирал сложил руки на груди, посмотрел на Росса.

— Начнем с летного состава, — сказал он. Росс кивнул. — Вам доводилось слышать о Цутиуре?

— Летная школа?

Адмирал кивнул.

— Не совсем так. Это была не просто летная школа. Это первое в мире учебное заведение такого рода выпускало в год до сотни летчиков. Это были настоящие асы.

— Но даже асы стареют.

— Да, но в Цутиуру принимали с пятнадцатилетнего возраста.

— С пятнадцатилетнего возраста?

— Двадцать восемь моих ВМЛ…

— Простите, не понял…

— Ах да, это военно-морские летчики рядового и сержантского состава. Росс кивнул, а адмирал продолжал. — Так вот, двадцать восемь моих ВМЛ еще не достигли шестидесятилетнего возраста.

— Но им все равно скоро исполнится шестьдесят, а это многовато, сами понимаете, для военного летчика. А их командиры гораздо старше.

— Да, в определенном отношении они уже люди достаточно немолодые, но это ни в коей мере не сказывается на их профессиональных качествах… — Росс усмехнулся, но адмирал вскинул руку. — Погодите, капитан. Сорок два года без женщин, табака, алкоголя и прочих сомнительных даров цивилизации. Они следили за весом, бегали, делали упражнения. Ежедневно. Вы, безусловно, обратили внимание, что многие мои летчики выглядят не по годам молодо, словно время вообще не оставило на них своего следа.

Росс знал, что многие из японских фанатиков и впрямь сохраняли удивительную бодрость духа. То же самое он мог сказать и о тех летчиках, которых видел на авианосце. Не без зависти он сказал:

— Да, такой способ существования как бы отдаляет старость. Но многие у вас умирали. Я видел шкатулочки…

— Верно. У меня скончались двести двадцать три человека. При общей численности экипажа в две тысячи шестьсот четыре…

— Такой маленький процент смертности? — недоверчиво осведомился Росс.

— Имейте в виду: мы существовали в ледниковой пещере, свободной от микробов и бактерий. Смерть обычно наступала от возраста. Так, командир этого авианосца капитан первого ранга Горо Окагама скончался в возрасте ста девяти лет. Я взял на себя его обязанности.

Росс задумчиво почесал подбородок и сказал:

— Вы употребили слово «обычно».

— Да, более сорока человек погибло в результате несчастных случаев. Двенадцать совершили харакири, а двое погибли, сражаясь с русскими. Еще один человек погиб вчера в поединке, — закончил адмирал, и лицо его помрачнело.

— Я убил бы его еще раз, адмирал, — сказал Росс, заерзав на своем стуле.

— Вы ожидаете ответных действий? — спросил адмирал, побарабанив по столу костлявыми пальцами.

— Право, я не знаю, чего ожидать, адмирал. Вы впервые сейчас упомянули о капитане второго ранга Хирате. До этого вы не сказали о нем ни слова.

— Что тут еще можно сказать? Он сам выразил своим поступком все, что хотел.