Седьмой авианосец - Страница 82

— Прошу садиться.

— Благодарю вас…

Усаживаясь, коммандер вдруг почувствовал какое-то беспокойство. Глаза доктора очень походили на законченные фонари, в которых горела затаенная враждебность. Доктор спросил:

— Вы приехали, чтобы поговорить с Полярником?

— Простите?

— Это вы меня простите, коммандер. Я имел в виду полковника Дайсуке Муиру.

— Почему вы так его назвали?

— Скоро вы сами поймете, почему, коммандер, — отозвался доктор Тода.

Профессиональное любопытство уже полностью завладело Рендаллом, и воспоминания об отпоре, полученном им от Норико, оказались вытесненными куда-то на самую окраину его сознания. Он проведет допрос, снимет показания и отправит телеграмму о результатах контр-адмиралу Марку Аллену. Отлично. Он подался вперед.

— Прежде чем мы пойдем к нему, доктор, я бы хотел попросить вас коротко рассказать его историю. — И, не оборачиваясь к секретарше, сказал: — Прошу записывать, мисс Кувахара. — Он произнес это деловым, лишенным каких-либо эмоций голосом. Девушка извлекла из портфеля блокнот и приготовилась записывать.

Доктор вынул папку, раскрыл ее и, прищурившись, стал просматривать страницы. Его глаза скрывались за толстыми, как бутылочные донышки, стеклами.

— Полковник Муира находится здесь сорок лет. Истерия его болезни достаточно обширна. Я буду рад переслать в ваш офис копию. Затем резко добавил: — Все, что угодно для военно-морских сил Соединенных Штатов.

Рендалл отреагировал быстро и столь же резко.

— Я не начинал войну, доктор, и если вы продолжаете вести боевые действия, то…

— Нет, нет, коммандер. Вы меня неверно поняли.

Кейт Рендалл, конечно, мог обманываться насчет молодых японок, но что касается японцев, особенно его ровесников, то его было трудно провести. Он все сразу отлично понял. Японцы помоложе держались вполне индифферентно, но в представителях старшего поколения Рендалл постоянно ощущал затаенную ненависть. «Между ними и нами не может быть мира», — подумал он и, отбросив все эмоции, начал:

— Пожалуйста, доктор, коротко изложите историю болезни полковника. И имейте в виду, нас интересует все, что он говорил. Причем нас интересуют даже те его высказывания, в которых, на первый взгляд, нет решительно никакого смысла.

— Понимаю, — старый врач стал перелистывать папку. — Значит так. Во время второй мировой войны полковник Муира работал в группе Семьсот тридцать один. Вы имеете представление о характере их операций?

Металл в голосе Рендалла заставил Норико вскинуть голову, а доктор Тода словно окаменел за своим столом:

— Это были большие затейники. В основном развлекались в Пинчоне, это в Китае. Привязывали военнопленных к столбам и опорожняли канистры с бактериями чумы и сибирской язвы в непосредственной близости. Солдаты в противогазах и защитных комбинезонах вели хронометраж, сколько времени уйдет на то, чтобы жертвы скончались. — Норико заерзала на стуле. Доктор Тода не шелохнулся.

Кейт Рендалл продолжал перечислять кошмары.

— Они заражали китайских женщин сифилисом, а затем их оплодотворяли. Когда те рожали, и женщин, и их детей умерщвляли и подвергали вивисекции. Мужчин раздевали донага, обливали ледяной водой и оставляли на тридцатиградусном морозе, изучая поведение человеческого организма в таких экстремальных условиях. Из мужчин выкачивали кровь, а взамен вводили им кровь лошадей или обезьян в безумной надежде, что такие эксперименты приведут к созданию искусственной крови.

— Прошу вас, коммандер, — перебил его Тода дрожащим голосом, — это вовсе не обязательно…

— Боюсь, что вы не правы. Меня, собственно, интересует деятельность этой группы в районе Берингова моря и Алеутских островов.

— Но какое отношение могли иметь полковник Муира и группа Семьсот тридцать один к этому региону?

— Они проводили там эксперименты с бактериологическим оружием, доктор.

— Я слышал…

— Воздушные шары должны были доставлять в определенные места керамические капсулы. В них помещались зараженные чумой или чем-то в том роде крысы. Шары запускались так, чтобы ветры доставляли их на Западное побережье Соединенных Штатов Америки.

— Вы предполагаете, в северной части Тихого океана могли быть базы для такого рода операций? — спросил доктор Тода. — Но почему вы заинтересовались этим сейчас? Ведь с тех пор прошло так много времени…

— Понятия не имею, почему начальство заинтересовалось этим сейчас, — сухо отозвался коммандер. — Мне поручено допросить полковника, проверить, сможет ли он предоставить какую-либо информацию…

Доктор уперся в крышку стола ладонями, покачал головой.

— Полковник не в состоянии связно говорить. Но раз вам так угодно… — Он сделал жест в сторону двери. — Прошу.

Палата особого режима представляла собой маленькую комнатку без окон и мебели. В середине комнаты находился матрац, к которому был привязан худой, совершенно лысый старик. Черные, глубоко посаженный глаза напоминали дырки, прожженные в пергаменте. На нем был зеленый халат. Ремень, которым он был привязан к матрасу, имел особый металлический замок.

Рендалл, оказавшись между доктором и секретаршей, растерянно посмотрел на обитателя палаты и сказал:

— Я не подозревал, что он так плох.

— Повреждение мозга в результате действия токсичных газов, — отозвался доктор Тода ровным профессиональным тоном. — Это случилось сорок лет назад.

— Господи! — только и вздохнул коммандер. Затем он обернулся к доктору. — Вы назвали его Полярником, так? Почему?